Неточные совпадения
Суета света касалась ее слегка, и она спешила в свой
уголок сбыть с души какое-нибудь тяжелое, непривычное впечатление, и снова уходила то в мелкие заботы домашней жизни, по целым дням не покидала
детской, несла обязанности матери-няньки, то погружалась с Андреем в чтение, в толки о «серьезном и скучном», или читали поэтов, поговаривали о поездке в Италию.
Все встали и отправились на террасу, за исключением Гедеоновского, который втихомолку удалился. Во все продолжение разговора Лаврецкого с хозяйкой дома, Паншиным и Марфой Тимофеевной он сидел в
уголке, внимательно моргая и с
детским любопытством вытянув губы: он спешил теперь разнести весть о новом госте по городу.
— Неприятное положение, — отвечала Женни и в то же мгновение, оглянувшись на растворенную дверь
детской; вскрикнула, как вскрикивают дети, когда страшно замаскированный человек захватывает их в
уголке, из которого некуда вырваться.
Что касается Летучего, то этот прогоревший сановник, выдохшийся даже по части анекдотов из «
детской жизни», спился окончательно и приходил в театр с бутылкой водки в кармане, выпивал ее через горлышко где-нибудь в темном
уголке, а потом забирался в самый дальний конец партера, ложился между стульями и мирно почивал.
Целую ночь затем ей снился тот зеленый
уголок, в котором притаился целый
детский мир с своей великой любовью, «Злая… ведьма…» — стояли у ней в ушах роковые слова, и во сне она чувствовала, как все лицо у ней горело огнем и в глазах накипали слезы.
Его маленькая сестренка наблюдала словесные битвы тоже из
уголка;
детское лицо ее смешно надувалось напряжением внимания, глаза широко открывались, а когда звучали особенно резкие слова, — она шумно вздыхала, точно на нее брызнули ледяной водой. Около нее солидным петухом расхаживал рыжеватый медик, он говорил с нею таинственным полушепотом и внушительно хмурил брови. Все это было удивительно интересно.
Галактионовна осторожно поместилась в
уголок и вопросительно посмотрела на меня своими
детскими улыбавшимися глазками; она не изменилась в течение года ни на волос, хотя перенесла опять какую-то очень мудреную болезнь, о которой и спешила рассказать.
Я сказал: для меня этот мальчик теперь почти совсем чужой. Пожалуй, это не совсем верно. Не знаю, испытывают ли что-нибудь похожее другие, но у меня так: далеко в глубине души, в очень темном ее
уголке, прячется сознание, что я все тот же мальчик Витя Смидович; а то, что я — «писатель», «доктор», что мне скоро шестьдесят лет, — все это только нарочно; немножко поскрести, — и осыплется шелуха, выскочит маленький мальчик Витя Смидович и захочет выкинуть какую-нибудь озорную штуку самого
детского размаха.
Обеих девочек, впрочем, редко можно было видеть играющими. Они по часам сидели, прижавшись друг к другу в
уголку детской, и о чем-то шептались.
Много раз он заставал маму плачущей где-нибудь в
уголке в гостиной или в спальне;
детская его рядом со спальной, и однажды ночью, почти на рассвете, он слышал страшно гневный и громкий голос отца и плачущий голос матери.